Как только остаёшься одна, так сразу все петушары распустили своих хвосты и всеми силами стараются залезть в трусики. Смотрю на них, а в голове мой соловей. Сейчас любое прикосновение чужого мужчины, даже мимолётное плечом к плечу ощущается как изнасилование. Хочется держать всех на расстоянии вытянутой руки или, ещё лучше, дальше.

Он говорит, что не упадет духом, пока я с ним. Но, я не хочу брать на себя такую ответственность. Сердцем хочу, а мозгами нет. Я не могу дать ему никаких гарантий ровным счётом так же, как и он мне. Сизо, тюрьма… А что будет во время, а что будет потом. Мы уже никогда не будет прежними, и гарантий, что у нас что-то останется внутри нет.

Снова 4 дня без связи. У организма начинается защитная реакция, мое ноющее сердце молится на то, чтобы услышать его, вернуть, обнять, зацеловать, снова вдохнуть запах и многое многое многое другое… Но, моя голова в ярости и она пытается загнать эти светлые невинные чувства во тьму, испепелить их, дабы не делать себе больно, дабы не терять столь важную и нужную внутреннюю энергию. Я знаю, что мне не хватит смелости попросить отпустить, наверное если я решусь это сказать, то мои зубы сомкнутся на языке.
Мне очень хочется, чтобы он сам пришел к тому, что это слишком большой срок, даже если ещё не было суда, даже если мы верим в чудо, но это жестокий мир, жестокие люди, которым наплевать.
Нелепая случайность, оказался не в том месте не в то время, окружил себя ишаками и теперь, что имеем, то имеем. А не имеем мы ничего хорошего. Надежда умирает последней, но, я чувствую, что моё присутствие на суде разобьёт мое сердце окончательно, что, наверное, все вокруг услышат скрежет. Очень много "если бы" которые не имеют смысла, но все же, если бы его так называемый друг не оказался вонючим ссыкуном, не дал лживые показания, то, все бы было по другому. Как же я хочу, чтобы были наказаны все.